В выставочном зале Государственной академии художеств Туркменистана состоялось торжественное открытие персональной выставки, приуроченной к 80-летию народного художника Туркменистана, известного туркменского живописца и педагога Аннадурды Алмамедова, воспитавшего за свою многолетнюю преподавательскую деятельность не одно поколение талантливых художников.
В церемонии её открытия приняли участия ректор Академии художеств Туркменистана Ахатмурат Нувваев, заместитель министра культуры Бахар Курбанова, директор государственного музея Овез Маметнуров, заслуженный деятель искусства Камиль Велиахмедов и многие другие члены Союза художников Туркменистана, деятели искусств, преподаватели и студенты Академии, а также многочисленные ученики Аннадурды Алмамедова – Чары Хуммедов, Косек Нурмырадов, Гусейн Гусейнов и другие.
В ходе выставки была презентована книга о жизни и творчестве мастера – «Аннадурды Алмамедов. Живопись. Театрально-декорационное искусство. Графика», выпущенная в честь юбилея художника. На выставке было представлено около 500 работ мастера, многие из которых хранятся в государственном музее как экспонаты.
Несмотря на всеобщее внимание и многочисленные поздравления, юбиляр нашёл время для интервью нашему сайту.
– Аннадурды ага, поздравляем Вас с юбилеем, желаем Вам долгих лет жизни, успехов и, конечно же, новых творений.
– Спасибо большое. Я очень рад, что сегодня здесь собрались мои друзья, ученики, преподаватели и студенты Академии. Я буду счастлив, если мои картины, моё творчество будут одухотворять и воодушевлять нашу молодежь. Несмотря на свои годы, я постоянно работаю со студентами. Мне хочется поделиться с начинающими художниками секретами мастерства, вырастить талантливое поколение. Если ежедневно 4 часа уделять работе, то за это время можно сделать очень многое.
– Скажите, пожалуйста, что повлияло на выбор Вашего жизненного пути?
– Рассказывать про свою жизнь и творчество я могу долго и увлеченно. Буду не прав, если скажу, что мой жизненный путь был легким. Я родился 24 июня 1937 года в селе Бендесен Кизыл-Арватского этрапа (ныне этрап Сердар) Балканского велаята.
Когда был ребенком, не понимал манящую красоту нашей природы, очертания гор, обрывистых скал и плоскогорий, таинственных гротов, в которых рождались бурные потоки. Но, взрослея и осознавая, я понял, что влюблен в природу и очарован ею.
Я не знал значения слова «художник», да и вообще не думал, что стану им. Никто меня не учил и не подталкивал к рисованию. Как все дети, я рисовал на песке, на скалах. Не знаю почему, но я ребенком рано просыпался, лез в горы и наблюдал за восходом солнца, как оно поднимается, как движется и во что это превращается. Каждые из этих моментов я запоминал, хранил в сердце.
Также в весеннюю пору любил наблюдать, как природа оживает и возрождается после зимней спячки, как распускаются почки на деревьях, как из-под земли появляется росток и превращается в красивый цветок.
Задумавшись над своим местом в жизни, я пришел к выводу, что просто не мог не стать художником, родившись в таком прекраснейшем, райском уголке мира. В 1948 году мы переехали в Кызыл-Арват. В детском и юношеском возрасте впечатления бывают особенно сильными. У меня до сих пор в памяти, как я учился в школе. Учителя были очень внимательные. Один из преподавателей увидел, как я рисую (я тогда рисовал с книг поэтов, писателей, которые печатались на больших листах), и дал мне задание нарисовать. В это время к нам приехал наш родственник – поэт Аннагурд Гельдыев. Он увидел мой рисунок и воскликнул: «Дорогой мой, да ты художник». Это может и оказалось первым штрихом моей жизненной картины.
– А когда Вы поступили в Туркменское государственное художественное училище в Ашхабаде?
– В 1954 году. Мы, три друга, решили поступать вместе, но так случилось, что я заболел и не смог поехать, и мои друзья тоже не стали поступать. Через год нам пришлось подавать документы в художественное училище уже двоим, третий наш друг выбрал другую профессию.
В училище я окончательно убедился в том, что живопись – мое призвание. Семнадцатилетний, полный молодого задора, я занимался уроками под руководством великолепного педагога – Петра Кондратьевича Ершова.
Он сыграл важную роль в моем творческом развитии. Хорошая школа чуткого педагога, замечательного театрального художника Ершова сумела раскрыть передо мной неповторимый мир театрального искусства. По его настоянию я начал с жадностью изучать окружающую жизнь, писать этюды, портреты, пытался обобщать свои наблюдения.
Вот один из примеров. Идем мы как-то вместе с ним, он взял меня за руку и говорит: «Пройдёмся пешочком до базара». По пути начал объяснять, как устроен листочек на дереве, под каким светом он имеет свой цвет, а под наклоном как его цвет меняется.
С середины 1960-х по 1970-е годы основные мои творческие достижения связаны с театрально-декорационным искусством. С конца 1970-х по настоящее время работаю в области станковой живописи, особенно в жанровой картине и пейзаже. Эмоциональное восприятие мира, чувство к Родине позволили мне создать индивидуальный язык живописной выразительности. Именно станковая живопись выдвинула меня в ряды ведущих художников современности. А с 1990-х годов, не забывая живопись, большее внимание уделяю графике.
– Есть ли у Вас любимые цвета?
– В моих работах цветовой настрой исходит от природы. В живописи для меня главное – цвет. Цвет – это настроение, суть жизни, музыка и свет. Ближе к моему творчеству и состоянию души – жёлтый, красный, бирюзовый, зеленый цвета. Это все те цвета, которые вдохновляют, поднимают настроение, пробуждают в человеке светлые чувства, надежду.
Я думаю, что понимание «вкуса» цвета мне передалось от матери. Она ткала национальную ткань «кетени», красила нитки. Я наблюдал, какие она подбирала цвета. Видя её искусство, можно было только любоваться. У нее был какой-то особый дар подбирать цвета. У неё жёлтый цвет был особенный – не открытый желтый и не открытый красный. Её ткани не линяли и не теряли цвета. Потом я стал понимать, что все эти цвета стали воздействовать на мое призвание. Я каждый день видел, как она вешает окрашенный нитки – красные, синие. Удивительно, но потом, со временем, понимаешь, что это плотные цвета.
Если заглянуть вглубь истории, то можно с уверенностью сказать, что туркменское национальное искусство – уникально и своеобразно. Наши национальные ковры с насыщенными цветами и колоритными орнаментами, наша национальная одежда выделяется своей красотой. Я бывал во многих странах и видел, что достоянием каждой страны является её национальное искусство. Как художник, я присматривался и хочу сказать, что наша яркая, красочная природа со своей удивительной необозримостью простора, силуэтами высоких, зелёных деревьев, прозрачностью горного воздуха и свежестью ранней весны – всё это воспитывает наш духовный мир.
Каждый художник по-своему уникален, все прекрасное и волнующее должно исходить изнутри. В «Портрете матери», написанном в тёплых красно- золотистых тонах, я хотел передать нежную любовь матери, её нелегкую судьбу. Образ матери возникает, как прекрасное видение добродетели. Она осталась в моих воспоминаниях, как светлый гений, сумевший пережить множество страданий, преодолеть трудности военных лет ради блага своей семьи. И горный пейзаж – взволнованный, вздыбленный – аккомпанирует общему строю композиции портрета.
С молодых лет природа для меня была загадочна, притягательна. Любил бродить по горам и смотреть, как движутся облака, закрываются туманом горы, как восходит и садится солнце, как цветут сады весной. В дальнейшем природа стала для меня источником творческого вдохновения. Каждый год с творческим коллективом мы ездили на мою родину – в Кызыл-Арват, Каракала и дальше, туда, где ступала нога поэта Махтумкули.
Однажды мне пришлось поехать в горы самому, и я понял, что такое одиночество. Я задумался про сущность первозданной природы в её неподвижном, суровом величии. Но как выразить это настроение на холсте? И это ощущение дал мне толчок для создания прекрасных полотен.
Правда, долгое время я не мог понять, как можно передать такое? Природу нельзя копировать, трудно что то добавить, но её надо создавать и брать то, что близко твоему духу. Возьмем, к примеру, созданные мной произведения «Гранаты прекрасного Сумбара», «Горы, видевшие Фраги». Они наглядно выявляют стиль – это путь к красоте, радости через обыденную реальную действительность. Или же картина «Торжество». В ней такое буйство красок, что их можно сравнить лишь с праздничным салютом, как будто разрывающим границы холста. Краски золотистые, напоенные солнцем, красно-оранжевые, а рядом – бирюзово-голубые, изумрудно-малахитовые. Они заполняют все пространство картины, поднимающееся к вершинам гор. В этом полотне озарение радости, симфония победы, всё – в бурном движении. Оно подобно песне, звучащей над горами и полями.
– Расскажите немного о своих планах. Чем сейчас живёт известный мастер кисти?
– Несмотря на свое 80-летие, я упорно и увлечено работаю. Есть стремление начать что-то новое. Я знаю, что художнику надо писать – писать картины, рисовать. Я живу этим, даже когда я вижу чужие работы. А если бывает заболею, то картины помогают мне выздоравливать. Когда слышу хорошую музыку или мелодию дутара, песни бахши Сахи Джепарова, появляется настрой на что-то новое и прекрасное, его голос меня вдохновляет. Я и в 80 лет продолжаю удивляться богатству и разнообразию окружающего нас мира.
