Джейхун - библейское название великой среднеазиатской реки Амударья. В семитских языках это слово означает «бешеный», «необузданный» и очень точно характеризует поведение этой мощной водной артерии. Постоянно меняя русло и размывая берега, река уничтожила многие крепости и селения в своей долине. Джейхун прочно утвердился в средневековой арабской географической традиции, вытеснив прежнее древнегреческое название - Окс. По ее левому берегу тянется старая караванная дорога из Хивы в Амуль - древний город на окраине современного Туркменабата. Академик В.В.Бартольд не без оснований полагал, что именно Амуль благодаря своему выгодному положению у главной переправы на пути из Мерва в Бухару, став самым значительным городом на Амударье, дал нынешнее имя всей реке.
Из Амуля на север вдоль левобережья то по поросшей тугайной растительностью пойме реки, то по обрывистому, занесенному песками крутому берегу пролегал один из путей в Хорезм. Вдоль этой трассы сохранилось немало руин больших крепостей и одиноких караван-сараев - свидетелей некогда оживленной торговли на этом отрезке Великого Шелкового пути. В средневековых письменных источниках упоминаются городки и постоялые дворы Визэ, Мардус, Испас, Сайфина, Тахирия, Дарган, Джигирбент, Садвар, Хазарасп. Остатки некоторых из этих пунктов обследованы и отождествлены со средневековыми названиями более полувека назад при работах Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции (ЮТАКЭ) под руководством академика М.Е.Массона и Хорезмской археолого-этнографической экспедиции (ХАЭЭ) под руководством академика С.П.Толстова.
Им еще посчастливилось застать городище Садвар с руинами великолепного караван-сарая Чаш-кала, ныне полностью смытых рекой. Фасады этого памятника были оформлены стройными полукруглыми гофрами. Этот излюбленный мотив зодчих Хорезма и Мерва хорошо известен по сохранившимся руинам нескольких других сооружений домоногольской эпохи и увековечен в реконструкциях архитектора Г.А.Пугаченковой.
Крупнейшим средневековым поселением ровно на половине трассы из Амуля на север был Дарган, упоминаемый в арабских хрониках начиная с X века. Это самый южный форпост Хорезма, который в эпоху Хорезмшахов считался вторым по величине после столичного Гурганджа (Куняургенча). Ближайший современный поселок Бирата находится в 5 километрах к северо-западу от этого городища. Во второй половине XIV века, когда Дарган входил во владения монгольской династии Суфи, принявшей ислам, на его территории был сооружен небольшой мавзолей - единственное сохранившееся здесь здание.
Двенадцать веков тому назад, когда Джейхун был гораздо полноводнее, на одном из его высоких берегов появилось монументальное здание, которое можно видеть и сегодня, если преодолеть расстояние в 170 километров от современного города Туркменабат, двигаясь по левобережью на север. Одиноко стоящее на краю пустыни, там, где пески Каракумов почти вплотную подходят к реке, отделяемые от воды зеленой полосой зарослей тамариска, это сооружение построено в центре квадратной крепости в 821-822 годах, когда наместником Арабского халифата в Хорасане был Тахир ибн Хусейн - заметная фигура в ранней истории ислама. Ему и приписывается возведение этого форта, называвшегося Тахирией.
В те времена мусульманская держава вверяла охрану своих границ, особенно в отдаленных районах Центральной Азии, отважным воинам, которые страстно желали отличиться в делах борьбы за веру - их именовали «гази». Боевой дух этих людей ковался в стенах таких крепостей, называвшихся арабским словом «рибат» (в Центральной Азии его переиначили в «рабат») - там они жили, занятые изучением Корана, военными тренировками и молитвами. Рабат, который построил на Амударье Тахир ибн Хусейн, основавший династию Тахиридов, чья столица располагалась в Мерве, в основных чертах сохранился до наших дней. Правда, уже в сельджукскую эпоху он изменил свою функцию, превратившись в караван-сарай Даяхатын. Для этого на рубеже XI-XII веков была осуществлена, как сказали бы теперь, модернизация центрального здания былого рабата: его одели в новую облицовку, отвечавшую вкусам и стилю того времени.
На территории Туркменистана среди уцелевших постоялых дворов нет равного ему по художественному совершенству. Даже в соседних странах лишь два подобных памятника той поры могут быть поставлены в один ряд с Даяхатын: это Рабат-и Малик - степная резиденция Караханидов на главной трассе между Самаркандом и Бухарой, а также Рабат-и Шараф в горах между Серахсом и Нишапуром, построенный по распоряжению губернатора Мерва. Все три здания можно было бы назвать элитными, фешенебельными отелями средневековья. Они резко отличаются от огромного множества самых разных караван-сараев, которые ставились в городах и пустынях на многочисленных трассах Шелкового пути для отдыха и охраны караванов через каждые 25-35 километров (расстояние дневного перехода). Большинство из них давно исчезли, обратились в руины, засыпаны песком либо оплывами собственных стен и только самые монументальные еще возвышаются над горизонтом.
Даяхатын - единственный памятник в этой зоне, чья сохранность такова, что без труда позволяет представить его целостный образ и дает современным реставраторам возможность восстановить почти все утраченные части здания и элементы декора без каких-либо домыслов, на строго научной основе, опираясь на существующий оригинал. Проект консервации и частичной реконструкции утраченных элементов караван-сарая с прошлого года осуществляет бригада мастеров Государственного историко-культурного заповедника «Атамурат» при поддержке специальной программы Госдепартамента США «Фонд послов для сохранения культурного наследия». Это позволит продлить жизнь шедевра на берегу Джейхуна и увидеть его в гораздо более презентабельном состоянии.
НА СНИМКАХ: вход в караван-сарай Даяхатын и реконструкция фасада караван-сарая Чаш-кала.
Руслан МУРАДОВ, Национальное управление Туркменистана по охране, изучению и реставрации памятников истории и культуры, фото автора